Великосветская дама - Страница 71

За четыре последующих дня, наполненных для Джорджианы непрошеной радостью и тайным отчаянием, Доминику удалось убедить всех и каждого, что их союз был заключен на небесах. Джорджиана подозревала, что правда известна лишь ей одной.

Ее настроение менялось от экстатического наслаждения близостью Доминика до мрачнейшей безысходности, которая подступала всякий раз, как она оставалась одна. Джорджиана считала дни до окончания сезона. Потом Артур и Белла отправятся в Кэндлвик, а она сбежит в Равелло. Джорджиана даже попыталась пространно расспросить Артура о возможности уехать раньше, но в ответ получила лишь непонимающий взгляд. Будучи не в состоянии выразиться яснее, она оставила эту тему.

Со всех сторон Джорджиану окружали кремовые розы, а в голове безраздельно господствовал лорд Элтон. Она вздохнула.

Служанки ушли, лишь Крукшэнк суетилась, выбирая для Джорджианы наряд, и, искоса бросая на нее проницательные взгляды, пыталась угадать ее реакцию.

Стряхнув с себя отчаяние, Джорджиана встала с кровати. Крукшэнк тут же предложила ей синее утреннее платье. Прищурившись, Джорджиана задумчиво посмотрела на его строгий силуэт и покачала головой:

– Нет, Крукерс. Приготовьте мне, пожалуйста, новое зеленое бархатное платье.

Крукшэнк комично вздернула брови, но от комментариев воздержалась, ограничившись привычным неодобрительным фырканьем.

Скинув ночную сорочку, Джорджиана быстро умылась и надела муслиновое нижнее белье, а Крукшэнк тем временем достала последнее приобретенное у Фэнкон платье. Общение с лордом Элтоном научило Джорджиану хотя бы тому, что в его обществе она будет чувствовать себя увереннее, если предстанет перед ним в новом элегантном наряде. Кроме того, через несколько дней она вообще будет лишена радости видеться с ним. Невостребованная любовь тяжким грузом давила ей на сердце, но, несмотря на это, Джорджиана была намерена прожить оставшиеся дни как можно более полно и накопить как можно больше горько-сладких воспоминаний, которые потом будут согревать ее душу долгими зимними днями и ночами в Равелло.

Дул морозный восточный ветер. Деревья, лист за листом теряющие свой летний наряд, отчаянно цеплялись голыми ветвями-пальцами за низко нависающие над их верхушками серые тучи. Лето сменилось осенью, этой промозглой предвестницей окончания года.

Сидящая в двуколке виконта Элтона Джорджиана не ощущала холода. Отказываясь думать о своем бесцветном будущем, она грелась в теплых лучах настоящего. Ее обдуваемые ветром щеки разрумянились, а в оживленном взгляде, который она не сводила с Доминика, светилась любовь. Оставив все запреты на Грин-стрит, она наслаждалась счастьем.

Доминик со своей стороны также был переполнен эмоциями, некоторые из них являлись для него новыми, а некоторые – даже тревожащими. Лорд Элтон больше не сомневался в том, что любит Джорджиану Хартли в полном смысле этого слова. Чего он никак не мог предвидеть, так это того, что она всколыхнет в нем столь мощную волну желания, сделав его разум легкой добычей сладострастных мечтаний. Джорджиана – юная, невинная, неопытная девочка, златокудрый ангел. Но никакому количеству хвалебных эпитетов, придуманных им для нее, было не по силам совладать с чувственными чарами, которыми она его опутала. Джорджиана быстро учится. Однако Доминик был уверен, что она даже не подозревает о том, какой подвергается опасности. Его отполированные до блеска, доведенные до автоматизма навыки грозили предать его в любой момент.

Людей в парке почти не было, так как из-за холодной погоды большинство предпочло остаться дома. Завершив один полный круг, Доминик направил свою двуколку на второй, намереваясь продлить общение с Джорджианой в дарованном им относительном уединении. Они разговаривали не словами, но взглядами, и этого было вполне достаточно.

Когда ворота парка показались в поле зрения во второй раз, Доминик был вынужден признать неизбежное и направил лошадей на улицу. Украдкой бросив взгляд в широко распахнутые ореховые глаза Джорджианы, он понял, что их прогулка доставила ей не меньшее удовольствие, чем ему самому. В этот момент он и принял решение.

Лорд Элтон тянул с предложением руки и сердца, так как хотел, чтобы прежде о его ухаживаниях стало широко известно в свете. Поспешные браки между мужчинами вроде него и юными девушками вроде Джорджианы неизбежно вызывали массу пересудов. Он не хотел возбуждать ничьих подозрений касательно ее невинности. Но до конца сезона оставалось всего два дня, в их отношениях никто не сомневается, поэтому и причин тянуть с предложением Доминик больше не видел.

Когда ворота парка остались позади, Джорджиана вдруг осознала, что день клонится к закату, и загрустила. Несколько часов она была безоблачно счастлива. Как, оказывается, просто позабыть обо всем, вообразить, что ситуация совсем не такая, какая она есть. Но реальность безжалостно напоминала о себе и об истинной природе интереса его светлости к ней.

Когда они приехали на Грин-стрит и он стал помогать ей сойти на тротуар, Джорджиана снова погрузилась в пучину отчаяния. Доминик вошел в дом вместе с ней, заставив мысленно сжаться от предвкушения встречи с Беллой. Ее подруга, которой она была стольким обязана, искренне обрадовалась перспективе того, что Джорджиана скоро станет ее невесткой.

Голос лорда Элтона вывел Джорджиану из задумчивости.

– Думаю, гостиная подойдет, Джонсон. Хозяйке о нашем возвращении говорить не нужно.

Прежде чем она успела осмыслить это в высшей степени неподобающее распоряжение, Доминик ловко проводил ее в гостиную и запер дверь.